среда, 2 мая 2007 г.

АНОНС - Мастерская Алексея Козлова по социальной философии

Дорогие друзья!

ПРЕАМБУЛА

За последние годы в дискуссиях с АЮ, Алексом, Аленой мы не раз возвращались к проблеме обучения как важнейшей составляющей нашего сообщества.
И чем дальше мы идем, тем больше специализация каждого из нас и отдельных тематических групп. Нам кажется, что давно назрела необходимость в существовании площадок для встреч разных сущностей и людей. Это письмо посвящено созданию одной из них – Мастерских. Идея мастерских заключается в том, чтобы предоставить желающим/мастерам/экспертам пространство для передачи своего опыта – как социальной практики, так и интеллектуальной, магической и многим другим – тем из нас, кому этот опыт нужен, но прямой возможности для индивидуального обучения нет.
В то же время мы понимаем, что в той или иной форме, процесс обучения внутри нашего сообщества и от имени сообщества во внешнем мире идет непрерывно - мы учим, мы учимся, мы учимся учить :), и Мастерские - лишь одна из форм. ТО. что мы предлагаем - это лишь проба пера, пока только "для своих", что определяет и выбор темы для первой встречи в формате мастерской "Утопия". Более того, сам формат на данный момент еще не достаточно определен и проговорен, и от нас - наших потребностей в обучении, готовности делиться своим опытом во многом зависит, КАК разовьется/воплотится эта идея на практике.
ИТАК.....


Сообщаем Вам о возможности принять участие в экспериментальной встрече в рамках создания мастерской Алексея Козлова по Современной Социальной Философии, которая состоится 29 апреля 2007 года в г. Воронеже.

Тема первого вводного занятия «Введение в Утопии. Утопия как социальная альтернатива».
Формат встречи будет зависеть во многом от участников и предварительной работы каждого - от интерактивной лекции на 2 часа до серьезной дискуссии о различных взглядах на эту проблему и возможного обсуждения того, какие альтернативы предлагаем мы и насколько они утопичны.
По окончанию работы мы определимся с тематикой и форматом следующих встреч.
Как принять участие?

В приложении вы найдете небольшой перечень материалов для предварительного чтения (файлы «Kozlov», «Shazki (fragment)», «Manheim»), с которыми нужно будет ознакомиться. Позже вы получите примерный список тем для эссе, которые станет своеобразным пропуском для каждого желающего принять участие в работе мастерской.

Присылайте ваши эссе до 24 апреля по адресу: workshop_SF@freeuniversity.name
ВНИМАНИЕ! Так как эта встреча – первая, то мы не считаем нужным/полезным делать ее открытой для всех желающих в этой вселенной. Так что именно в этот раз мы надеемся увидеть именно вас.

Ждем ваших вопросов, предложений
Мария Гордеева,
Анастасия Никитина


**************************************************************************

Друзья!

В этом письме обещанные темы эссе. По объему эссе должно занимать 1-2 страницы и содержать следующие части: постановку проблемы, рассуждение, вывод (прошу прощения за прописные истины). Естественно, тему эссе можно выбрать - что приглянется:
- "Утопия как реальность"
- "Утопия как вера"
- "Утопия как третий путь".

Приятного творчества :)
Маша

7 комментариев:

Anastasia Nikitina комментирует...

Утопия как реальность


Если обратиться к периодам, связанным с бурным расцветом утопических идей, то можно выделить некоторые общие черты. Само понятие «утопия» впервые упоминается в работе Томаса Мора (16 в.), что, впрочем, не отрицает существования утопических идей в прежние эпохи. Относительно Мора, создавшего этот термин, следует отметить, что жил он в эпоху позднего Возрождения - на пороге периода революций и коренных изменений в обществе. И, вероятно, это не случайно. Сама эпоха Возрождения явилась своеобразным переломным периодом между Средневековьем, опиравшемся на веру, и Новым временем, породившем рационалистический подход. Эпоха Возрождения – это века, подарившие человечеству множество выдающихся людей и огромный импульс в будущее для развития. Это период перелома, кризиса идей предшествовавшего Средневековья. И как период рождения новой европейской цивилизации – это период мечтаний, получивших свое развитие в форме утопий. Сами же творцы Ренессанса опирались на идеи Античности – в первую очередь – Древней Греции, философы которой также были склонны к построению утопий (вспомним модели устройства государства). И во все последующие эпохи повышение интереса к утопии связывалось с выявлением назревшего кризиса, появлением людей, склонных, с одной стороны, к критическому осмыслению реальности, а с другой – к способности мечтать, оптимизму и творчеству. В самые критические моменты всегда находилось место мечте, построению некого идеала.

Что же дает утопия обществу? Является ли она пустыми мечтаниями? Элементарным стремлением уйти от того мира, который не нравится и не устраивает? Мне видится, что утопии разных эпох отличаются друг от друга. И связано это в первую очередь с тем, что различается социальная почва, на которой они вырастают. Как бы ни была утопия далека от реальности, она, по сути, является ее производной в том смысле, что неизбежно отталкивается от нее. Утопия, обращенная в будущее, не похожа на обычный, возможно и оптимистический прогноз. Это некая цельная идея, как выражение идеала. Детали же могут мало отличаться от реальности. Т.е. внешне может быть все тоже – но принцип взаимодействия элементов кардинально иной. Неудивительно, что именно кризисные и переломные эпохи порождают расцвет утопических идей. Слишком многовариантно будущее, слишком ярки реальные события, чтобы не возникло естественного ответа на происходящее, широкого поля для критического осмысления, переоценки существующих ценностей и принципов, приведших к кризису. И этот поток мыслей и размышлений выливается в размышления о будущем, в мечты о лучшем существовании, в поиск чего-то принципиально нового.

С этой точки зрения показательным является 20 век, богатый на кризисы, с его двумя объявленными Мировыми войнами, НТР, шагающей семимильными шагами, освоением космоса, глобальными экологическими катастрофами. Этот век породил плеяду фантастов, не скупившихся ни на прогнозы для будущего, ни на возврат в древность, ни на альтернативную реальность здесь и сейчас. При этом направленность современных утопий поражает своим многообразием. На мой взгляд, никогда ранее наш мир не стоял на таком распутье – с его многовариантными исходами. На фоне всевозможных прогнозов, касающихся развития техники, экологической ситуации на планете, политических перестроек, остается открытым вопрос о существовании человечества как такового.

В заключение хочется подчеркнуть, что утопия была и остается своеобразной реакцией на реальные события – их критическим анализом, попыткой найти альтернативы, распутать клубок противоречий с помощью нового, совсем иного подхода. И чем дальше утопия отходит от простых мечтаний «о лучшей доли», чем больше она опирается на объективные предпосылки, тем более эффективным инструментом по выходу из кризисного состояния она является, тем более адекватные альтернативы предлагает.


Любовь Захарова,

zluba@inbox.ru

Anastasia Nikitina комментирует...

Утопия как вера


У меня очень сложные и неоднозначные отношения с таким явлением как Вера. Так, я никогда не симпатизировал вере религиозной, считая ее леностью ума и попыткой заменить непрерывное, критическое, самостоятельное познание мира простыми готовыми ответами на ключевые вопросы бытия.


Я разучился верить в сущности, которые вписаны в существующую социальную реальность. Чем больше узнаешь об этих сущностях, присматриваешься к ним, живешь в них, тем сильнее неприязнь и отвращение, и, как следствие, желание быть вне и в стороне.


После периода полного безверия протяженностью в несколько лет я осознал, что единственное, во что я сейчас могу верить – это та реальность, которую создаю я сам, либо та, в создании которой я принимаю деятельное участие. Что это, как не утопия?


Я не верю в тот мир, в котором живет большинство, и не верю ему. Я верю в ту альтернативную реальность, которая создается усилиями людей, близких мне по духу и образу мысли, и мною самим. Эта реальность для меня – крохотный островок справедливости, безопасности и комфорта в океане хаоса и беспредела. Призрачный и хрупкий, но оттого не менее реальный.


На этот островок нельзя вторгнуться, ворваться, т.к. он – utopia («место, которого нет»), он существует не в физическом или географическом пространстве, а исключительно в сознании населяющих его персонажей. По этой же причине его нельзя уничтожить, пока есть хоть малая горстка людей, осознающих себя его частью. Но на него можно пригласить, привести другого, приобщив к тем идеалам и ценностям, на которых, как на пресловутых «трех китах», стоит этот островок.


Потому утопия для меня – единственно возможная Вера.


Константин Баранов,

newaristos@gmail.com

Anastasia Nikitina комментирует...

Утопия как реальность.

(взгляд моими глазами)


Реальность утопична.


Мы видим ее лишь в той форме и в тех границах, к которым привыкли наши глаза, уши, умы, души и прочие органы ощущения и восприятия.

И в этом нелепом субъективизме, обусловленном характером нашего индивидуального видения, близкими нам смыслами, ценностями, образами кроется индивидуальная утопия каждого, которую мы по глупости привыкли называть реальностью.


Принимая этот тезис об утопичности субъективной реальности каждого из нас и сознавая границы своего мира можно более осознано отнестись к своей утопии и не просто воспринимать ее и мир, но осмыслять, преобразовывать, дополнять, творить в ней. И благодаря активной деятельности по отношению к своей утопии, мы периодически пересекаемая с параллельно существующими нам творцами, которые также устали и притомились от инерционного действия и выходят за пределы своего мира, руководствуясь своими не более и не менее утопичными взглядами.


В момент встречи мы вольны сделать выбор – вступить в диалог, игнорировать, либо отказать другому творцу в праве на творчество и не поверить в предложенную картину мира, отказаться в ней жить.


В этом решении наш компромисс и наша готовность поделиться своей шизофренией с миром (даже если речь идет всего лишь об одном человеке-собеседнике) ради коллективного творчества, ради совместной утопии.


Вероятно, что в конце концов вариант одного или нескольких человек, с наиболее детально прорисованной картиной будущего возьмет вверх и станет костяком общего проекта будущего. Но без дискуссии, без диалога шансов закрепиться в чьем-то другом/ином мозгу у твоей/моей реальности нет.


И все-таки что же делает индивидуальную реальность настоящей утопией?


Мой вариант ответа – наличие проекта будущего и описание картины мира языком, понятным кому-то кроме создателя Утопии, вера создателя в нее, а также его слушателей/читателей/собеседников и хотя бы минимальное воздействие этой утопии на образ мыслей/образ жизни этих людей.



Анастасия Никитина,

telestra@gmail.com

Anastasia Nikitina комментирует...

Утопия как реальность.

Просто я вдруг почувствовал потребность в невозможном. (Пауза.) Вещи, такие, как они есть, не устраивают меня.

А. Камю

Утопия рождается, как попытка уйти от реальности, т.е. признание невозможным сложившихся в окружающей действительности условий и стремление предложить альтернативу, изменить окружающую реальность. Проблема существующих утопии и их построения заключается в ее неограниченности и неспособности быть ретранслированной на бесконечное множество неопределенных людей.

Все когда-либо создававшиеся, создающиеся утопии – это плод преломления личного взгляда на существующую действительность, совмещенную с моделью альтернативного развития, потребность в осмыслении существующих процессов и моделирования возможных и качественно новых путей развития свойственно каждому человеку, однако подобное мышление не называют утопичным. Кроме того, человеку свойственно создавать миры и фантазии, которые могут найти выражение в произведениях искусства, и если это становится для него смыслом существования и призмой, через которую он начинает оценивать окружающий мир, это становится началом рождения неких изменений окружающей действительности. С какого же момента мысль и строго индивидуальная картина мира становится утопией, какие черты и критерии ей присущи. Если рассматривать основополагающие черты свойственные утопиям, то можно выделить несколько: социальность - т.е. утопия это строение мира и общества для бесконечного множество заранее неопределенных людей; идеализированность и недостижимость; противоречие и значительное отличие от существующей действительности; обычно утопии соответствует попытка смены приоритетов у общества на индивидуальном и коллективном уровне. Если принять все эти критерии, то утопия может иметь внешнюю реализацию только в виде некого индивидуального видения выраженного, например, в форме литературного произведения. Несбыточность же подобной концепции придает ее строго индивидуальная интерпретация, т.е. она не может быть принята в связи с тем, что индивидуальное видение не может выражать представление об идеальном или предпочтительном для всех. Однако, если идея (построения нового общества, государства, мира) призвана выражать интересы конкретной, заранее определенной, по каким-либо признакам группы людей, без мысли о мировом господстве подобной мысли, то она приобретает шанс на реальное выражение, например построение сообщества или микро государства в государстве. В этом случае вопрос выживания данного «мира» в отношениях, которые он устанавливает с внешним миром. Возможно несколько вариантов от прямой конфронтации, до практически полного абстрагирования. И тот и другой вариант ведет к неминуемой гибели утопии, новой микро цивилизации.

Утопия, как вид социальной модели, не претендующей на всеобщность и исходящая из признания собственной ограниченности в плане невозможности выражать интересы большинства, вполне реалистичен.



Аля Береславцева,

Xandra-the-great@yandex.ru

Anastasia Nikitina комментирует...

Е.Дудукина,

dudukina@gmail.com


УТОПИЯ КАК ВЕРА

(попытка эссе, в котором отсутствуют тезис, доказательство и вывод, а есть вопросы, и вопросы, и вопросы)


...не в том суть жизни, что в ней есть,

но в вере в то, что в ней должно быть.

Иосиф Бродский


Мечтать не вредно; вредно – не мечтать.

Современное присловье


Я мечтаю, чтобы за жизнью людей поменьше наблюдали разного рода представители власти. Мечтаю, чтобы на земле не велось никаких войн (чтобы люди умели между собой договариваться, а сохранять мир было бы выгоднее любой наживы на войне). Искренне мечтаю, чтобы мои дети и дети моих друзей пошли в школы, отвечающие требованиям времени, не забивающие знаниями, а научающие размышлять; ещё мечтаю, чтобы в университетах учили пригодному в жизни, а потом – мечтаю, – чтобы было где работать... Я мечтаю об ответственной общественной жизни, в которой люди готовы/способны принимать обдуманные и прочувствованные решения. Мечтаю, чтобы в каждом городе России были места встречи талантливого люда. И чтобы можно было запросто ездить к друзьям из Кёльна и Стокгольма, Осло и Будапешта, Осаки и Дели (а ещё наверняка красиво на Тайване...).


По-видимому, на взрослом языке политиков, философов, социологов мечта, касающаяся не только меня, а ещё и окружающих, называется утопией. То есть утопия в каком-то смысле эквивалентна мечте. Больше всего меня в этой теме интересует, на кого похож утопист. Похож ли она на мечтателя, или на пророка, или на сумасшедшего? Кто он – почти маргинал, готовый на всё ради воплощения в жизнь своего представления об идеальном мировом устройстве, или практичный стратег, готовый ждать и готовить почву для рождения нового?

Вольнодумец, не покорный ни одной из существующих систем, – или смиренно осознавший необходимость перемен строитель?


Именно образ утописта, его роль в изменении мира вызывает вопросы и интерес. Не столько то, что именно строить, сколько – с кем. Один безумец, предположивший путь, и несколько последователей. Возможны ли они? Могут ли они быть успешными? Верят ли они – в успех своей утопии, какой бы она ни была? На чём основана их вера?.. И можно ли эту веру отстоять гуманным способом? (Ведь утопист Пётр Первый приблизил Россию к западным образцам развития, но путём практически порабощения массы народа).


Шесть лет назад привычная картинка мира начала трещать по швам. И трещит, по сути, до сих пор. Зато вырисовывается новая. И то и другое – как раз благодаря персонажам, появившимся на сцене моей жизни, которым имя безумцы, социальные творцы, герои и, как мне кажется, утописты. Сейчас у меня есть вопросы – и надежда задать их (даже не найти ответ, а хотя бы просто задать). В том числе – о том, от какой утопии у нас с вами идёт речь.

Anastasia Nikitina комментирует...

Утопия как вера


Каждый человек создает для себя свой собственный мир: систему ценностей, правила игры, цели жизни и допустимые средства их достижения. Магия и волшебство существуют только для того, кто в них верит. Для остальных – любое свершившееся событие можно описать в терминах случайности, закономерности и других математических и физических законов.


Утопия – место, которого нет; мечта о несуществующем мироустройстве; вера в возможность чего-то большего; ощущение пустоты, незавершенности творения.


Кто такие правозащитники в современном обществе? Это те люди, которые, вопреки устоявшемуся порядку вещей, верят в возможность существования более совершенного, более гуманного мира. Те, кто живо представляют себе образ того, чего еще нет – места (пространства), которого не существует.


Для окружающих такие люди в лучшем случае – повод для удивления, безумцы; в худшем – изгои, вечные выскочки и крикуны. Каждый верит и видит только то, на что способен, и поэтому любые попытки такого рода персонажей изменить устоявшийся порядок вещей для обывателей выглядят по меньшей мере глупо.


Однако история не раз доказывала право идей безумцев, правозащитников, акторов, утопистов на существование. Такие люди, с одной стороны, обладают способностью системно и критически мыслить, создавать в своем воображении сложные схемы, рисовать многоуровневые картины; с другой – обладают достаточным уровнем безумия, чтобы верить в это и иметь силы воплощать замысленное в жизнь.


Все известные мне примеры претворения любого рода утопий в жизнь не закончились полной победой: во вселенной не существует примера идеального государства, где царят мир, любовь и благоденствие. Есть, конечно, отдельные коммуны, где люди живут в некоем замкнутом, отстроенном по утопическим принципам мире. Но существуют эти маленькие во вселенском масштабе мирки именно благодаря своей замкнутости и избранности: изредка контактирующие с внешним миром, часто старающиеся свести все такого рода контакты к минимуму. Однако именно безумцы-утописты позволяли обществу делать скачки вперед: отмена рабства, равенство полов, равенство людей независимо от цвета кожи, появление и, главное, всемирное признание гуманистических ценностей (в том числе, Прав Человека).


Обывателю невозможно на его языке объяснить, почему все это возможно. Но разве какого-то мечтателя и безумца когда-нибудь волновало признание толпы? Верующему не нужны доказательства существования вечного мира. Он сам создаст его – до или после своей смерти. Ну, а если не получится, то какая, в конце концов, разница: «Делай, что должен, и будь что будет»…


Мария Гордеева,

Maria.gordeeva@yhrm.org

Anastasia Nikitina комментирует...

Утопия как реальность


Мы как утопия


Мы как сообщество есть утопия. Утопия, которая каждый день стремится быть реальностью. Мир, который каждый день воспроизводится и одновременно догоняет свой хвост.

Утопия, которую каждый из нас несет внутри себя и над достижением которой работает в меру своих сил и обратно пропорционально количеству лени.

Утопия, которая все равно останется утопией, потому что каждый из нас живой человек, время от времени опускающий крылья.

Потому что каждый из нас повышает свою планку, и одновременно ощущает свою слабость. Потому что каждый день приходят новые люди, отличающиеся по силе и вере. Потому что, на самом деле, мало кто видит, какое оно, идеальное сообщество. Потому что многие из нас пробираются на ощупь. Мы, как любая утопия, стремимся к экспансии, экспансии интернациональной, но не всепоглощающей. Мы покушаемся на мир, и не покушаемся одновременно. Нам не нужен весь мир, но нужен каждый, желающий быть с нами. Мы имеем смелость на социальное творчество и нарушение привычного порядка вещей. Мы строим два мира одновременно: тот, в который выходим каждый день, и тот, в который каждый день возвращаемся.

Нам повезло, нам выпал шанс жить в утопии.

И слава Богу, что мы есть утопия, потому что, в таком случае, у нас есть шанс быть.


Ольга Казарина,

Olga.kazarina@hrworld.ru